тестовый баннер под заглавное изображение
Это совсем не громкие слова. Просто надо заслужить, чтобы тебя так называли. Без малого 100 лет безупречной жизни. Перед каждым матчем Кубка, а потом и тура чемпионата страны все футболисты выходили в ослепительно-белых футболках с портретом Симоняна — чистых футболках, как чиста была его жизнь. На всех стадионах России метроном отбивал минуту молчания. И аплодисменты. Его благодарили за так прожитую жизнь.
А по «Культуре» повторили его «Линию жизни». Это был 2013 год — стало быть, Симоняну 87. Как он говорил! Смачно, самоиронично, легко. Как радовался жизни! Вспоминал… Про Василия Сталина, который требовал, чтобы тот немедленно перешел из «Спартака» в его ВВС, где уже играл великолепный Всеволод Бобров, переметнувшийся из ЦДКА. Симонян отказал, мягко, но неколебимо, чем уважать себя заставил тогда всемогущего сына отца народов. Рассказывал о знаменитом Лихачеве, директоре ЗИЛа, тогда ЗИСа, имени Сталина, конечно. Бравый директор на русском общедоступном, не выбирая выражений, сманивал лучшего спартаковского бомбардира в «Торпедо» со всеми удобствами. Отказал, не пошел. Симонян оказался человеком с красно-белой душой, однолюбом, для которого тот самый ромбик с буквой «С» у сердца (в сердце!) значил практически всё.
На «Матче» поменяли сетку в экстренном выпуске памяти. Свое слово сказали Евгений Ловчев, Александр Мирзоян, Леонид Трахтенберг — о Симоняне как об отце родном. Но на «Культуре» программа о футболисте, тренере — особая статья, привилегия, данная немногим. Они попали в точку: Никита Павлович как мало кто был человеком культуры, истинным интеллигентом. Таких, уникальных, всего-то несколько человек по гамбургскому счету: братья Старостины (прежде всего Николай Петрович и Андрей Петрович), Николай Озеров, Константин Бесков (да, динамовец, но все равно спартаковец, возродивший народную команду), Федор Черенков и он, Никита Павлович Симонян. Мне, болельщику ЦСКА с более чем 50-летним стажем, стоит признать: все они спартаковцы.
Культура Симоняна шла откуда-то изнутри, от души. Неслучайно весь старый МХАТ всегда отчаянно болел за «Спартак», не пропуская ни одной игры. Ну да, футбол — это театр, а театр — тот еще футбол.
Сам же Никита Павлович с супругой были завсегдатаями Зала Чайковского, консерватории, и как люди когда-то ходили на Симоняна, на «Спартак», так и он был поклонником Светланова и его оркестра.
После завершения блистательной карьеры игрока, лучшего спартаковского бомбардира всех времен и народов, Симонян стал тренером — и каким! Дважды приводил свой «Спартак» к званию чемпиона СССР, а потом уехал на «историческую родину», в Ереван, возглавил «Арарат», и случилось чудо: армяне стали чемпионами Союза и сделали золотой дубль, выиграли Кубок, одолев в финале само киевское «Динамо». После этого вся Армения сошла с ума от счастья — что там творилось, не передать словами. Мне было 8 лет, но эти картинки у меня до сих пор перед глазами. И в «Мимино» — отголоски той победы. Помните, Фрунзик с Бубой обсуждали Проклову-Ларису Ивановну: «Если женщина каждый день артистов видит, академиков видит, космонавтов видит, Иштояна видит — ты кто такой для нее?!» Левон Иштоян — первый нападающий того чемпионского, симоняновского «Арарата».
Никита Симонян потом возглавил сборную СССР, а после распада Союза много-много лет, до последнего работал в Федерации футбола России. Такой человек с безупречной репутацией, безукоризненный, — счастье для нашего футбола. Одно его присутствие делало игру №1 благороднее и честнее. Для всех нас, сограждан Советского Союза, России, Армении, такая честь, что он жил в наше время, и какая же это удача, ведь мы были его современниками.
