тестовый баннер под заглавное изображение
Выставка Рукава, как со школы называют Александра Рукавишникова друзья (так же он подписывает свои работы), собрала работы за несколько десятилетий, который он создавал для себя и не собирался выставлять. Это не скульптура, не живопись и даже не графика, хотя все, кроме одной, специальной созданной для проекта деревянной скульптуры, плоскостные. Александр Рукавишников называет их просто – «картинки». Созданы они в авторской технике «острый коготь». Название не случайно звучит как какой-то загадочный стиль восточных единоборств, ¾ в жизни Александра Рукавишникова занимает искусство, остальное – карате. Рукав на натуре – боец, и творчестве и на ринге. В той большей части бытия, что занимается искусство, особое место занимают произведения, которые он решился показать публике в FINEART.
Фон в работах в основном на левкасе – натуральный – грунтован землей и чаем. После втирания основы автор процарапывает на ней тем самым «острым когтем» своих героев – людей за обедом, трудом или домашними хлопотами. Его, казалось бы, бытовые сюжеты полны сложной образности и философии.
Встречает публику черная фреска из четырех составных частей, где контуры женской плоти, напоминающие верхушки гор, соседствуют с очертаниями черепов будто бы доисторических животных. Другую стену снимают большие фигуры женщин в кокошниках: одна нянчит ребенка, сидя на корточках, другая показывает «шаку» (приветственный жест, где мизинец и большой палец оттопырены, а остальные пальцы прижаты к ладони), третья выходит из шкуры медведя, превращаясь в пышногрудую красавицу. Еще одну диву мы застаем почти нагую, повернутую к зрителю в три четверти, девушка с косой в прозрачной юбке. Края этой «картинки» будто бы оборваны. Ощущение времени отсылает к фрескам эпохи Возрождения, которые сохраняют свое величие вопреки потертостям и утратам красочного слоя. Легкая стертость придает им обаяния. Своим работам мастер добавляет возраста искусственно. Натолкнули его на этот прием чарующие фрески мастеров Ренессанса – флорентийца Андреа дель Кастаньо и уроженца Тосканы Пьеро делла Франчески.
Выставка отмечена знаком 18+, но главное в героинях вовсе не сексуальность. Плоть здесь, скорее, становится попыткой вернуть к первозданному, первобытному, чувственному ощущению людей и земли. Основательница галереи FINEART Марина Образцова, которая и убедила Рукавишникова показать свои «картинки», называет эти работы «порталами». «Это погружение в разные миры. Это мегавселенная. Пока шел монтаж, я пережила настоящую трансформацию, это был путь познанию себя», – говорит она.
Вселенная женского рода и это читается в работах Рукава. Шесть «картинок» на выставке – в золотых рамках, из которых торчат черные угловатые металлические штыри, невольно вызывающие ассоциации с гроздями, которыми Христа приковали к кресту. Внутри рам, где блеск сочетается с суровостью, изображены в основном женщины. Лишь один сюжет – мужской, он изображает трапезу Христа с простыми мужиками в бытовке. На остальных – женщины: одна пьет с ложечки чай, другие поют под гармонь, третья завтракает блинами, щурясь от солнца, залившего стол. Между ними – на металлическом подиуме, специально отлитом к проекту, деревянная фигура женщины, обнимающей корову. Сложно называть героинь красивыми в журнальном смысле этого слова, однако в них чувствуется сила, мощь, притяжение.
– Я опасаюсь ложного пафоса и журнальности. И надеюсь, что здесь прочитывается моя искренняя любовь к простым людям, которые занимаются простым крестьянским трудом. Таких я видел с детства, такими их полюбил, – комментирует мастер.
В сюжетах Рукава соединяется тонкий мир и боевой характер, как и в его технике. По своей натуре Александр Рукавишников – творец и боец. С детства он занимался боксом, а потом попал в Центральную Школу каратэ и скоро не только получил черный пояс, но и сам стал сэнсэем. В то же время (1970-е) начал всерьез заниматься скульптурой, хотя практиковал – под влиянием творческой семьи – с детства. В итоге выработал собственную тактику и стратегию, подчиненную логике восточной мудрости и следует ей по сей день. Во-первых, Рукав работает над каждым произведением так же, как сражается в бою: с ним происходит внутреннее перевоплощение, он будто становится тем, кого изображает, так же в единоборствах боец «влезает» в шкуру тигра или волка, борясь в «зверином стиле». Во-вторых, принцип мастера – будь то бой с противником или фактурой материала – творить небанально, нелогично, неудобно, смешивая рацио и экспрессию и избегая тоскливой правильности и слащавости. Все это поиск «другой красоты».
Она полна контрастов, как сама жизнь. Ее автор – такой же, что читается в портрете, открывающем выставку. Ее автор – друг Рукавишникова, архитектор Николай Шумаков. Здесь на именитого скульптора мы смотрим в упор, отмечая все его «трещинки». Портрет в золотой раме усыпан камушками, похожими на конфетки, которые рассыпаются по полотну, споря с брутальностью внешности. Тот же дух – и в сокровенных работах Рукавишникова, в которых одна из гостей открытия, легендарный востоковед Татьяна Метакса, увидела скульптурность другого уровня: «Когда я вошла на выставку, отметила главное – работы мощные, сильные, проникающие».
